Лишь одна Звезда. Том 2 - Роман Суржиков

Дверь. Поразительно! Как я раньше ее не заметила! Настоящая железная дверь! Быть может, единственная на всем нижнем круге!

– Куда она ведет?

– Да никуда, – мастер Сайрус пожал плечами. – Она сейчас открыта, а когда закрывается, перегораживает главный проход. Вот и все ее назначение. Смотрите, барышня.

Он закрыл дверь, а потом открыл вновь. И правда, будучи запертой, дверь блокировала коридор, а в открытом положении прилегала к стене. Очень странно. Спустя десять шагов, коридор кончался тупичком – тем, где Сайрус нашел труп второго охранника. Стало быть, дверь отделяла от остального подземелья слепой отросток, тупик, в котором ничего не было, кроме разрушенной камеры. Зачем?

Я сама взялась за ручку и затворила дверь. Сайрус остался снаружи, а я – внутри, в тупичке. И увидела еще более странное: с моей стороны двери имелся засов! Вырвавшись из камеры в коридор, узник мог отгородиться дверью ото всей остальной темницы! Зачем так сделано?! Что за чушь?!

Не уважаю людей, которые сперва делают, а потом думают. Так что я не гордилась собой, когда взяла и задвинула засов, запершись в тупике.

– Решили почувствовать себя на месте безличности?.. – глухо спросил Сайрус сквозь железо. – Лучше не надо, барышня. С Темным Идо шутки плохи…

Я бросилась в конец коридора, к глухой стене. Здесь узник убил второго тюремщика. Зачем?.. В смысле, зачем он вообще пошел сюда? От камеры видно: здесь – тупик. За десять лет глаза привыкли ко мраку; лампадка – что Звезда! Однако узник пошел сюда, и тюремщик пошел. Что ни оба забыли в тупике? И зачем дверь отделяет пустой коридор?!

Стены коридора – каменная кладка, вымазанная глиной. На нижнем кругу мало камней, но здесь есть. Укрепляли стены против идовых слуг… Хм. Или против обвалов. Или…

Я пошла медленно, поползла вдоль стены, держа лампаду впритирку к камням. Огонек торчал вверх в неподвижном воздухе.

– Барышня, я не шучу… Лучше вам не задерживаться в таком месте!.. – бормотал через дверь похоронщик.

Я шла шаг за шагом… Признаться, это было сложно. Черт возьми, очень трудно двигаться медленно в жутком месте. Хочется или бежать во весь опор, или замереть, как покойник. Но я плелась вдоль стены и еле дышала, и не отводила глаз от огонька.

Он дрогнул.

Около щели меж камней, как я и ждала. И с другого края того же камня дрогнул снова.

Осталось найти механизм. Верхний край?.. Нижний?.. Боковой?.. Рычажок?.. Веревка?.. Педаль?.. Где он, тьма бы его?!

– Мастер Сайрус, не беспокойтесь, со мной все хорошо. Но я сейчас умолкну на десять минут – хочу ощутить тишину!

– Барышня, не нужно этого!..

Я ударила плечом в камень, навалилась всем телом. Кажется, он пошевелился. Я отшатнулась – и врезалась в стену, сколько было сил. Кусок кладки сдвинулся и пополз вглубь, открывая щель тайного хода.

Граф Виттор Шейланд – второй человек, питающий ко мне опасный интерес. Мой сюзерен. Если вдуматься, это скверно: сюзерену привычно считать жизнь вассала своим имуществом. Успешный банкир. Что тоже плохо: расчетливый, умелый делец, всему и всем знает цену. Осторожен, предусмотрителен. Вот он точно не сунулся бы в незнакомый подземный ход. Хотя кто-кто, а граф наверняка знает все тайные ходы Уэймарского замка. В особенности те из них, что ведут в его собственные покои!

Ступени были узкими и крутыми. Какими же еще, если лестница устроена в толще стены!.. Когда они кончились, путь преградила деревянная панель. Я попробовала нажать, дернуть, сдвинуть. Наконец, панель вышла из крепления и съехала вбок, открыв взгляду комнату.

То оказался кабинет. Громадный рабочий стол на медных ногах, карта расстелена на зеленом сукне, белеет фарфоровая чернильница, лохматятся перья. За столом – кресло, перед столом – еще одно, поскромнее. Камин. Секретер – муравейник из ящичков. Резной потолок, стены в дубовых панелях, тяжелые золоченые гардины на окне с прекрасными большими стеклами. Темные цвета, громоздкая мебель – видимо, кабинет мужчины. Роскошь, богатство – кабинет вельможи. Сир кастелян, правда, тоже не бедный человек… На стене против стола два портрета. Один изображает старого графа, на втором – снежное личико леди Ионы. И это не оставляет сомнений: я в кабинете Виттора Шейланда.

Подбежала к столу, глянула на карту: северо-восток Империи, наступление мятежника отмечено стрелками. Подергала ящики. Верхний, самый большой, открыт. В нем книги с числами – кажется, учетные. Что еще?..

Я кричала себе: какого черта ты делаешь? Убирайся отсюда немедленно! Ты узнала главное: есть ход из темницы в покои графа! Возвращайся!

И продолжала рыться, дергать ящички стола и секретера. Большинство были заперты, но некоторые поддавались. Письма, гербовые печати… почта Фаунтерры… Алеридан… Клык Медведя… снова Фаунтерра… незнакомый герб, еще один незнакомый…

Минерва, остановись! Что ты надеешься найти, кроме неприятностей?!

Новый ящик – сперва не поддался, но вдруг вылетел на всю длину, посыпались бумаги. Я поползла на четвереньках, собирая их. Векселя, чеки… «Швейная мастерская Тома Тейлора»… «Бакалея Зеленого Холма»… фрахтовка судна… покупка судна… морская шхуна «Канитель»… получены средства от купца Хармона…

Минерва, ты тщеславная ханжа-девственница, а еще – мерзкая плутовка! Уходи отсюда, или никогда больше не сможешь себя уважать. Вообще никогда!

Я принялась запихивать бумаги в ящик… вспомнила овчину, криво брошенную на скамьи… стала складывать аккуратно, вексель к векселю, попутно просматривая их.

Давай, Минерва, давай, найди среди чеков непогашенный! Унеси с собой! Стань еще и воровкой для полного комплекта!

Сунула ящик на место, схватила со стола пресс-папье. К нему лепился лист промокательной бумаги с пятнами чернил. Я сорвала его и лишь тогда вылетела из кабинета.

Когда отперла железную дверь, по ту ее сторону грудились мастер Сайрус и оба часовых. В свете лампадок сложно сказать наверняка, но мне показалось, что все трое дрожат от страха.

– Ваше высочество!.. Вы живы?.. – три огонька разом взлетели к моему лицу. – Здоровы?.. Целы?..

Ваше высочество?.. Значит, часовые уже просветили Сайруса на счет личности «барышни».

– Я же говорила: не беспокойтесь, я в порядке.

– В порядке она!.. – сердито буркнул смотритель. – Здесь бродил приспешник Темного Идо, а она, видите ли, в порядке!.. Вашему высочеству в моем подземелье нельзя ни пропадать, ни умирать. Никак нельзя, запрещаю!

– Отчего так? Не умеете хоронить наследниц трона? Недоработан ваш порядочек, досадное упущение!..

– Коли вы преставитесь в подотчетной мне темнице, граф с меня голову снимет. Такой порядочек! – Он утер со лба холодный пот и крепко взял меня под локоть. – Мы сейчас пойдем наверх, а там пряменько к ее милости. Пускай ее милость своими глазами увидит, что ваше высочество вышли из темницы живехоньки.

* * *

О моей экспедиции в подземелье следующим днем узнал весь замок. Надо полагать, часовые поделились с сослуживцами волнующей историей о том, как ее высочество чуть не сцапал Темный Идо. И вдруг я обнаружила, что приобрела известность. Ловила на себе взгляды, слышала шепотки. Кажется, всякий имел что сказать обо мне.

Начнем с Инжи Прайса. Графский наемник, лукавый бандит со странным прозвищем Парочка. Надзор за мною поручен ему и Эфу. Солдатам гарнизона просто не велено выпускать меня за ворота, Инжи с Эфом имеют задачу поинтереснее: оповещать графа о том, что я делаю, о чем думаю, с кем говорю, кому пишу. В отличие от Эфа, который не переносит меня на дух и держит дистанцию, Парочка наслаждается работой. Он не делает из слежки никакой тайны, использует всякий повод, чтобы потереться около и поболтать со мною. Однажды сказал напрямик:

– Ты же сама понимаешь, кроха: граф велел мне за тобой присматривать. От этого никуда не денешься. Вот и давай общаться как добрые друзья. Тебе будет приятно и мне тоже.

Он делает мне приятно тем, что постоянно фамильярничает, называет крохой, малюткой и деточкой. Это как раз и есть показатель доброй дружбы. Парочка обожает давать советы на все случаи жизни: чем лечить простуженное горло, как говорить с мужчинами, когда остановиться при игре в карты на деньги, сколько вина можно выпить за вечер, как приготовить кролика. Все это обязательно пригодится мне, я еще вспомню добрым словом старину Инжи. Любые мои поступки он неизменно снабжает своей оценкой: правильно поступила деточка или дала маху? Где же мне самой разобраться…

Утром после косухи Парочка сказал:

– Вот недаром я тебя люблю, как родную! Потому что умница же, хоть и дворянка. Сколько тебя узнаю, все больше понимаю: ты нигде не пропадешь. Обычная благородная девица что делает, когда тоска? Вздыхает вот это в платочек, прижимает ладошки к груди, блестит овечьими глазками и блеет: «Ах, сударь, пустое… Не стоит беспокойства…». Еще может слезливые стишки почитать – словом, ерунда сплошная. А что сделала ты? Взяла и накатила чарку без лишних соплей! Так и надо. Если сама себя не порадуешь, то кто же еще!..